«История кота-зенитчика»

Я слышал эту историю в детстве, а для того, чтобы узнать или вспомнить, какое это было время, достаточно представить, что при рождении меня хотели назвать Никитой. Но поскольку папу звали Сергеем, то все мои близкие деревенские родственники, обложенные Хрущёвым налогами на яблони, плодовые кусты и всякий скот, от мелкого — до рогатого, всячески этому воспротивились. И бабки нарекли меня Виталием. Дюже ругались, что поповское имя. Потом попривыкли.
Лето 1944 года, Белоруссия. Через спаленное село, наступая на пятки продвигающейся армии, шла батарея МЗА. Батарея серьёзная и заслуженная. 37-мм зенитные пушки держали тогда самый опасный диапазон высот -2,0 — 3,0 км и надёжно прикрывали переправы, вокзалы и аэродромы от Фоккеров-190 до Юнкесов-88. Мессеров, и особенно Лаптежников, в тот год уже почти не осталось.
Короткий привал на развалинах деревни. Слава Богу — колодец цел. Времени — едва набрать фляжки и перемотать портянки. Единственная живая душа щурилась на солнце на останках сгоревшего сруба.
И этой душой был рыжий котёнок. Люди или давно погибли, либо ушли в Полесье, от греха подальше.
Пожилой старшина, докуривая цигарку, долго смотрел на котёнка, а потом взял его и посадил на облучок. Накормил остатком обеда, нарёк кота Рыжиком и объявил его седьмым бойцом расчёта. С намёком на будущую славу уничтожителя мышей и прочей непотребности в местах расположения, а особенно — в землянках.
Молодёжи лишь бы беззлобно позубоскалить, безусый лейтенант тоже не возражал, так Рыжик и прижился на батарее. К зиме вырос в здорового рыжего котяру со скромным, покладистым и честным белорусским характером, чем и расположил себе всех бойцов.
Во время налётов вражеской авиации Рыжик исчезал, неизвестно куда и появлялся на свет только тогда, когда зачехлят пушки. Тогда же за котом и была отмечена особо ценная особенность, за непонимания которой и получил в морду связист полка, попытавшийся пнуть сапогом животное, путавшееся у него под ногами.
А особенность эту заметил наш старшина — за полминуты до налёта (и перед тем, как смыться) Рыжик глухо рычал в ту сторону, с которой появятся вражеские самолёты. Все выходило так, что его дом, был по ошибке или целеустремлённо разбомблён немецкой авиацией. И звук, несущий смерть, он запомнил навсегда.
Такой слух оценила и вся батарея. Результативность отбоя редеющих атак противника выросла на порядок, ровно, как и репутация Рыжика. Во время войны никому не приходило в голову послать в действующую часть инспектора по чистоте подворотничков и зелёности травы, по этой причине Рыжик и дожил до апреля 45 года, до своего звёздного часа.
В конце апреля батарея отдыхала. Было это толи в Восточной Пруссии или Германии, я не помню, да это и не важно. Война отгремела и шла к концу. За последними фрицами в воздухе шла настоящая охота, поэтому, батарея МЗА ПВО просто наслаждалась весенним солнышком и Рыжик откровенно жал на массу на свежем воздухе, исключая законное время приёма пищи.
Но вот, айн секунд, и Рыжик просыпается, даёт шерсть дыбом, требует внимания и недобро рычит строго на восток. Невероятная ситуация ведь на Востоке Москва и прочий тыл, но народ служивый и доверяет инстинкту самосохранения. 37-миллиметровку можно привести в боевое положение из походного за 25−30 сек. А в данном статичном случае — за 5−6 секунд.
Тишина, стволы, на всякий случай наведены на восток. Ждём.
С дымным шлейфом появляется наш ястребок. За ним висит, на минимальной дистанции — FW-190. Батарея вклинилась двойной очередью и Фокер, без лишних телодвижений воткнулся в землю за 500 -700 м от наших позиций.
Ястребок на развороте качнул с крыла на крыло и ушёл на посадку, благо, здесь все базы рядом — 10−15 км.
А на следующий день мы встретили товарищей. Пришла машина полная гостей и привезла лётчика — грудь в орденах, растерянный вид и чемодан с подарками. На лице написано — кому сказать спасибо? Говорит — как вы догадались (долбанные ПВОшники), что мне нужна помощь, да так оперативно? Да, чтоб так точно в цель. Я вот вам, в благодарность, портсигар привёз, сало и подарки.
Мы киваем на Рыжика — ему скажи спасибо! Лётчик недоумевает, думает, что его разыгрывают. И старшина рассказывает длинную версию истории, вы её уже прочитали.
К его чести, на следующий день лётчик вернулся с двумя кг свежей печёнки для Рыжика. И уже не шутил, угощая кота, поверил и благодарил. Судьба штука тонкая.
Демобилизовавшись, старшина забрал Рыжика с собой. А это значит, что в Белоруссии и сейчас бегают разноцветные потомки УКВ радаров. Это была родина старшины.

«Кот Маркиз»

«Расскажу о долгой бескорыстной дружбе с котом — совершенно замечательной личностью, с которым под одной крышей провёл 24 радостных года. Маркиз родился на два года раньше меня, ещё до Великой Отечественной войны. Когда фашисты сомкнули вокруг города кольцо блокады, кот пропал. Это нас не удивило: город голодал, съедали всё, что летало, ползало, лаяло и мяукало.
Вскоре мы уехали в тыл и вернулись только в 1946 году. Именно в этот год в Ленинград со всех концов России стали завозить котов эшелонами, так как крысы одолели своей наглостью и прожорливостью…
Однажды ранним утром некто стал рвать когтями дверь и во всю мочь орать. Родители открыли дверь и ахнули: на пороге стоял огромный чёрно-белый котище и не моргая глядел на отца и мать. Да, это был Маркиз, вернувшийся с войны. Шрамы — следы ранений, укороченный хвост и рваное ухо говорили о пережитых им бомбёжках. Несмотря на это, он был силён, здоров и упитан. Никаких сомнений в том, что это Маркиз, не было: на спине у него с самого рождения катался жировик, а на белоснежной шее красовалась чёрная артистическая «бабочка».
Кот обнюхал хозяев, меня, вещи в комнате, рухнул на диван и проспал трое суток без пищи и воды. Он судорожно перебирал во сне лапками, подмяукивал, иногда даже мурлыкал песенку, затем вдруг оскаливал клыки и грозно шипел на невидимого врага. Маркиз быстро привык к мирной созидательной жизни. Каждое утро он провожал родителей до завода в двух километрах от дома, прибегал обратно, забирался на диван и ещё два часа отдыхал до моего подъёма.
Надо отметить, что крысоловом он был отличным. Ежедневно к порогу комнаты он складывал несколько десятков крыс. И, хотя зрелище это было не совсем приятным, но поощрение за честное выполнение профессионального долга он получал сполна. Маркиз не ел крыс, в его повседневный рацион входило всё то, что мог позволить себе человек в то голодное время — макаронные изделия с рыбой, выловленной из Невы, птицы и пивные дрожжи. Что касается последнего — в этом ему отказа не было. На улице стоял павильон с лечебными пивными дрожжами, и продавщица всегда наливала коту 100−150 граммов, как она говорила, «фронтовых».

«Старик и кот»

Жил был старенький -старенький дед, и было у него хозяйство, состоящее из четырёх кроликов. И такого же старого, как сам дед, рыжего кота. Бабки не было — померла, и коротал дедушка отпущенный ему срок один-одинёшенек. 
Кот был старый, даже можно сказать — ветхий, свалявшийся пух, ободранные в боевых действиях уши, почти утраченные нюх и зрение. Практически ничего не ел и много спал, и на улицу выходил лишь по нужде. В молодые годы коту сильно доставалось от деда, то за несанкционированное место для туалета, то на стол запрыгнет, то мышей не ловит. Уж не знаю, что кот думал о педагогических способностях деда, но дедушкино воспитание шло коту на пользу. Несмотря на то, что после каждой экзекуции бабка прижимала котишку (так она его звала иногда) к груди и успокаивала его, поглаживая, с намерением загладить того до потери сознания. Дед не одобрял столь нежных порывов бабушки, но молчал. Так как очень её любил, а она, в свою очередь, очень любила пушистого рыжего сорванца. Жизнь наладилась, кот слушался деда, ловил мышей и иногда крыс, а дед взамен не применял к коту репрессий. Вот так и жили два ветерана — дед да кот. Так как дед понимал, что кот уже на заслуженной пенсии, то особых требований к нему не предъявлял. Кроме как уложить его себе на грудь, чтобы тот её погрел. Что кот с удовольствием и делал, свернувшись калачиком. А дед в такие моменты уходил в прошлое, в воспоминания о своей бабушке. Ведь кот был её любимцем. Мышей дед ловил мышеловками. Но однажды, сжалившись над старым котом, решил побаловать его свежепойманной мышкой. Вынул её из мышеловки, принёс её в избу и положил перед котом. Кот долго нюхал её, чуть пошевелил её лапой, посмотрел внимательно на деда, потянулся и, тихонечко мяукнув, попросился на улицу. Вот засранец, промелькнуло в голове старика, я ему мышей ловлю, а он морду воротит. Однако кота выпустил. Кота не было сутки, что было просто невиданным случаем, так как больше чем на час кот на улице не задерживался. Дед переживал. Но кот явился, как в старые добрые времена с мышью в оставшихся зубах. Положил её у порога, как делал это в своей кошачьей молодости, попил молока и лёг спать. Дед стоял столбом, смотря то на кота, то на принесённую им мышь. Вспомнил, как вчера предлагал ему пойманную мышеловкой мышь, и, немного подумав, сказал спящему животному: 
— Рыжик, да я не это имел в виду…

«Кот Василий»

У меня когда офис на Дзержинце был, я каждый день на работу и обратно ходил мимо супермаркета. Ну, такой, знаете, типа торговый центр, на первом этаже гастроном, на втором павильончики всякие. А под лестницей на второй этаж притулился малюсенький киоск, корма для животных. Ничем совершенно не примечательный, кроме одного. Там, возле окошка, стояла обувная коробка, на которой от руки было написано — «На обед Василию». Или «Васе на еду», по разному. Коробки потому что ветшали и менялись, менялась и надпись. Не менялся только сам хозяин коробки. Который сидел тут же, внизу.
Это был такой большой черный угрюмый кот. Целый день он сидел под своей коробкой. Но не просто сидел, нет. У Васи была забинтована передняя правая лапа, с когтей по локоть, и когда кто-то шел мимо на второй этаж, он эту лапу вытягивал перед собой, наклонял голову набок, и жалобно глядел в глаза прохожему. Вид его при этом менялся разительно! Как у опытного рецедивиста на суде. Из мрачного мерзавца он моментально превращался в такую жалкую пусичку.
Надо ли говорить, что при таких раскладах Васина выручка за день значительно превышала оборот самого киоска? Я однажды ради любопытства заглянул в коробку. Знаете, мелочи там не было. Васе подавали щедро.
Сперва, наблюдая за Васей, я решил, что это кот продавца киоска. Оказалось нет. Киоск закрывался, продавец шла своей дорогой, а Вася своей. Скорей всего это был просто дворовый блудный кот. Всё свободное от работы время, пока торговый центр был закрыт, он блондился по окрестностям. Однако каждый день, ровно в половине девятого утра, он садился у дверей магазина и ждал открытия. И повязка на его лапе сияла белизной.
Я наблюдал эту бестию практически каждый день в течение двух лет. Лапа конечно у него была абсолютно здоровая, и в свободное от сердобольных взглядов время он пользовался ею как все прочие сородичи. За исключением одной особенности. Где бы Вася ни находился, что бы ни делал, ковырялся ли в помойке, драл ли зазевавшуюся муську, но стоило ему заметить на себе человеческий взгляд, как он тут же бросал всё, садился, вытягивал перед собой забинтованную лапу, смотрел прохожему в глаза, и вид его становился жалким и няшечным.
Но! Если вы один раз прошли мимо и ничего не положили в коробку, вы становились для него пустым местом. При виде вас он уже не тянул лапу и не делал жалкий вид. Он вас просто не замечал. Он помнил всех. Я не встречал в жизни другого живого существа, умевшего так наглядно продемонстрировать, что вас не существует. Неприятное, знаете ли, ощущение. Когда вы вроде есть, а вас нет.
Ну вот. А потом помещения на втором этаже выкупил банк, и торговлю оттуда убрали. Киоск с едой для животных перекочевал на два квартала к центру. А Вася пропал. Не сразу пропал, нет. Ещё какое-то время он каждый день, с половины девятого, стабильно занимал своё место у двери. И ждал открытия. Но дверь не открывалась. Васю конечно подкармливали продавцы из гастронома. Но идти туда он категорически не желал.
 

Говорят, Бог смотрит на людей глазами собак...

- Проваливай! И скажи спасибо, что не усыпил! - дверца автомобиля захлопнулась, машина умчалась вдаль. На обочине шоссе остался пёс. В сумерках он казался крупным, ширококостным - на самом же деле, это был всего лишь пятимесячный щенок алабая. Малыш бросился вслед, но сил у него было слишком мало, чтобы догнать автомобиль. С трудом переставляя неуклюжие лапы, запыхавшийся пёсик медленно побрёл вдоль шоссе. Куда идти? Где дом? Хозяин? Вокруг ни души, по пустынной трассе лишь изредка пролетали машины, ослепляя щенка огнями фар... Темнело. Короткий зимний день подходил к концу. Малыш сел на обочину, завыл, зарыдал... Он плакал, как плачут все брошенные маленькие дети - о том, что никто во всём белом свете, не любит его и не ждёт. Его мир рухнул... Всего пару дней назад он жил в тёплой квартире, с родным и безумно любимым человеком. Щенку повезло - ему достался добрый хозяин, предназначенный свыше, о чём говорила собака - мама, когда он был совсем маленьким: 
- Создатель послал нас на Землю охранять жизнь и покой человека, любить бескорыстно и преданно. Говорят, Бог смотрит на людей глазами собак... 
Мама, тёплая и ласковая, добрая и любимая! Жаль, что нельзя остаться маленьким и продлить счастливое детство на всю жизнь... Но щенята подрастают и расставание неминуемо. 
Когда на пороге появился его будущий хозяин, малыш сразу понял - он пришёл за ним! Радостно виляя маленьким обрубком хвостика, бросился встречать. 
- Ну, здравствуй, моя собака! - улыбался человек, и щенок, открыв пасть, вывалив розовый язычок, пытался улыбнуться в ответ, с удовольствием подставлял животик для почесух. 
- Замечательный малыш! Как же я мечтал о тебе! 
Их совместная жизнь была наполнена нежным, солнечным, тёплым счастьем. Запах, голос, улыбка и смех хозяина навсегда останутся в памяти пса, как и привычки, любимые игры, ласковые эпитеты... 
- Какой же ты хороший мальчик! - говорил хозяин, умиляясь щенячьим шалостям. 
Время летело незаметно, пёсик рос стремительно, и к четырёхмесячному возрасту его высота в холке составляла почти пятьдесят сантиметров... 
- Весной пойдём на выставку молодняка - надо обязательно показать всем, какие мы красивые! - расчёсывал своего питомца хозяин, - а летом отправимся на дачу! 
Дни тянулись в томительном ожидании прихода любимого человека с работы. Щенок долгое время смотрел в окно, потом засыпал на коврике, рядом с кроватью, уткнув нос в хозяйские тапочки. Ощущая запах родного человека, малыш не чувствовал себя одиноким. 
Но однажды хозяин не вернулся. Не пришёл и на следующий день. Щенок выл от тоски и горя, ибо знал, не увидит он никогда родное лицо... 
Вечером следующего дня пришли люди - родственники, с которыми малыш встречался лишь однажды. 
- Надо решить, куда собаку девать, - женщина деловито оглядывала комнаты, - ни к чему она нам... похороны, поминки... 
- Сейчас прям и решим! - пристегнув поводок к ошейнику щенка, ответил её супруг. 
Малыш упирался, скользил животом по полу... но, его силой вытащили из дома, запихнули в машину, отвезли в лес. 

История котов в Церковном мире.

Один из первых римских пап, Григорий Великий, известен своей любовью к кошкам. Он часто молился, пряча кота в складках своего одеяния.
Но несколько сотен лет спустя Европа погрязла в мракобесии. Незавидная участь ждала и кошек: их повсеместно объявили пособниками ведьм и стали нещадно истреблять. Папа Иннокентий VIII в 1484 году заявил, что кошки — «языческие звери, состоящие в союзе с дьяволом». С церковных кафедр зазвучали проповеди, в которых неграмотным прихожанам объяснялось, что «ведьмы часто превращаются в черных кошек, чтобы под покровом ночи творить темные дела и встречаться с бесом».
Одно время кошки в Европе практически вымерли. Но для людей расплата за истребление этих животных оказалась страшнее, чем любые дьявольские козни. В тесных и грязных городах в невиданном количестве расплодились крысы — переносчики чумных блох. И возможно, что именно несколько опустошительных эпидемий, которые собрали в Европе богатые и страшные урожаи, не разбирая, где клирик, а где — мирянин, заставили церковных мракобесов изменить свои взгляды. В том числе и взгляды на кошек. У кошек есть и две святые покровительницы: святая Агата и святая Гертруда Нивельская. святой Франциск Ассизский считается покровителем всех животных. Известно, что во время эпидемии чумы его спас от чумной крысы кот, который чудесным образом выскочил из его рукава.
Достаточно вспомнить о Фэйт из лондонской церкви Святого Августина и Святой Веры. Внутренним чутьем она уловила приближающуюся бомбежку и перетащила своих котят в подвал, чем спасла им жизнь и подала сигнал людям. Фэйт первая из кошек, удостоенная почетной медали Марии Дикин, высшей британской воинской награды для животных.
Знаменитое стихотворение о белом коте Пангуре, написанное в VIII веке на полях церковной книги неизвестным ирландским монахом-бенедиктинцем, считается литературным памятником. Монах сочинил его в монастыре Святого Павла на острове Рейхенау (Боденское озеро, Германия).
Церковь Святой Мэри Редклифф находится в центре английского города Бристоля и является одной из самых больших приходских церквей Англии. Возле церкви можно увидеть небольшую мемориальную табличку. Ею отмечена могила церковного кота Тома, который прожил здесь с 1912 по 1927 год. Полосатого котенка нашли возле церкви, когда он с явным удовольствием слушал игру на органе. Церковнослужителям понравился хвостатый любитель музыки, и они решили оставить его при церкви. Том прожил 15 лет и за это время стал местной знаменитостью. Большего всего кот любил слушать хоровое пение и орган. Лучшим его другом стал слепой органист Альфред Холлинс. Том любил сидеть перед пультом органа на отдельном табурете и слушать завораживающую игру своего друга. Единственным запретным для кота местом в церкви был алтарь. Однако во время ежедневной службы он всегда лежал на коленях у кого-нибудь из прихожан. Священники шутили, что кот посетил больше церковных служб, чем кто-либо из духовенства.
Однако церковный кот не только наслаждался музыкой, но и исправно выполнял свои обязанности по ловле мышей, а также прогонял многочисленные стаи голубей, залетавших на частное кладбище при церкви. Том умер в 1927 году, и его похоронили со всеми почестями, включая реквием, исполненный на его любимом органе. На его смерть некий Гильберт Крокер написал сонет. 
В православных храмах хвостатые служители тоже в почете. Например, на Кипре, недалеко от г. Лимассола, находится монастырь Святого Николая-кошатника (Ayios Nikolaos ton Gaton). Некогда кошки помогли избавить эти места от расплодившихся змей. И сейчас при монастыре живет несколько десятков почитаемых в этих местах животных. По традиции, ежегодно 6 ноября, в день святого Николая, кипрские рыбаки жертвуют весь свой утренний улов монастырским кошкам, надеясь на покровительство святого в следующем году.
Но самое убедительное свидетельство кошачьей заслуги перед человеком приводит последний оптинский старец Нектарий, скончавшийся в ссылке в 1928 году. По его словам, кот спас Ноев ковчег (а значит, и все человечество), поймав мышь, одержимую дьяволом, которая пыталась прогрызть дно. За эту заслугу все кошки после смерти отправляются в рай. В Суздале, Владимире и в других русских городах можно увидеть в храмовых воротах отверстия, проделанные специально для кошек. Содержание кошек при православных храмах приветствуется — и не только за кошачьи способности в ловле мышей, но и за ту особую атмосферу и теплоту, которую создают эти загадочные зверьки одним своим присутствием. Поэтому нет ничего зазорного в том, что кошки ни разу не упоминаются в Писаниях. Зато они оставили свой след в истории самой христианской церкви.

Критические периоды развития собаки

НЕОНАТАЛЬНЫЙ ПЕРИОД 
(от рождения до 12 дней)

Неонатальный период (1-12 дней) посвящен удовлетворению двух потребностей – получению питания и тепла.

Новорожденный щенок физически несамостоятелен. Он нуждается в теплой окружающей среде, чтобы поддерживать температуру своего тела. Ему необходима физическая стимуляция, чтобы мочиться и испражняться. Он не видит и не слышит; его обоняние и осязание находятся в зачаточной стадии развития. Он реагирует на холод и тепло и, до некоторой степени, на причиняемую боль. Также щенок реагирует на запах матери.

Он передвигается, ползая по кругу и поворачивая голову из стороны в сторону в попытках определить местонахождение матери. Одновременно с этим он может попискивать, что побуждает мать обнюхать его и «сообщить» ему своё местонахождение.

В то время как щенок быстро растет и набирается сил в течение этого периода, его модель поведения остается фактически на том же уровне, что и при рождении. Электроэнцефалограмма, замеренная в течение всего неонатального периода, не показала никакого различия между мозговыми импульсами спящего и бодрствующего щенка.

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД 
(13-20 дней)